О том, как чукчи благодаря своей стойкости и мужеству в открытой 150-летней войне победили российскую армию, заставив её отказаться от планов завоевания своей страны.
Майор Дмитрий Павлуцкий, командующий российской военной экспедицией на Чукотке, слишком поздно понял, что недооценил врага. В бою Павлуцкий всегда старался парализовать противника внезапностью удара. В сочетании с мощью огнестрельного оружия и подчёркнутой жестокостью к сопернику это почти всегда работало. Дикари не выдерживали натиска и отступали. Но сейчас всё пошло наперекосяк. Почему чукчи не разбежались, когда Павлуцкий атаковал их? Почему ударили навстречу? Почему не побоялись идти под пули?
Искать ответы на эти вопросы не было времени. С десяток чукотских воинов, покрытых громоздкими прямоугольными доспехами из выдубленных моржовых шкур, с тяжёлыми копьями наперевес спешили к Павлуцкому. Одного из них он убил, в упор выстрелив в него из ружья. Потом выхватил саблю и, бешено вращая ею над головой, стал отступать к небольшой крепости, сложенной из саней. Но крепость оказалась слишком далеко.
Чукотская экспедиция майора Павлуцкого
Весь чукотский период промелькнул в памяти майора за несколько мгновений. Чукотка началась в его жизни 20 лет назад, в 1727 году, когда Павлуцкий, в то время капитан драгунского полка, с отрядом в 400 солдат по императорскому указу отправился из Тобольска на Чукотку "для отыскания новых землиц и призыва в подданство немирных иноземцев". Принятие в подданство означало сбор дани — ясака. Это словечко удержалось в речи сибиряков со времён Золотой Орды.
По северным меркам 400 бойцов были значительной армией: всё население Чукотки тогда не превышало 10 тыс. человек. Поскольку в племенном обществе боеспособные мужчины составляют четвёртую или пятую часть населения, войско уже в 2 тыс. бойцов соответствовало в процентном отношении гигантской армии Ксеркса в 480 году до н. э. или армии Наполеона в 1812 году.
Отряд Павлуцкого вошёл в состав экспедиции, которой командовал якутский казачий голова (это приравнивалось к полковничьему званию) Афанасий Шестаков, как все казаки, бесцеремонный, необразованный и дерзкий. Многие члены экспедиции дрожали перед Шестаковым, как осиновые листья, потому что казачий голова, не раздумывая, пускал в ход тяжёлые кулаки, кроша челюсти и выбивая зубы. Для местных казаков, часто бежавших из Центральной России в Сибирь от виселицы или каторги, такое поведение было нормой. Многие из них промышляли грабежами, беспрепятственно убивая коренных жителей и забирая в рабство их жён и детей. У петровского офицера Павлуцкого сразу не заладилось с Шестаковым. Они довольно холодно общались друг с другом ещё в Петербурге, куда перед походом вызвали обоих; в Тобольске устроили драку, а когда экспедиция, преодолев свыше 6 тыс. км, прибыла в Якутск, казачий голова с майором рассорились окончательно.
Рыцари севера. Благодаря военному искусству чукчи постоянно держали в страхе своих соседей.
Разозлённый Шестаков, не сказав ни слова Павлуцкому, ушёл к побережью Тихого океана с несколькими десятками казаков и сотней входивших в его отряд местных жителей — якутов, эвенов и юкагиров. Казачий голова спешил усмирить коряков, отказавшихся платить ясак Российской империи. Павлуцкий потом узнал, что, пройдя около тысячи километров по пути из Охотска на север, Шестаков разграбил и сжёг несколько корякских селений, трактовав это как усмирение непокорных. Но в марте 1730 года, идя по южным склонам Колымского нагорья, он неожиданно наткнулся на несколько сотен вооружённых чукчей, собравшихся в очередной набег на коряков, которых Шестаков объявил подданными Её императорского Величества. Желая показать всем свою власть на Дальнем Востоке и веря в своё превосходство над "жалкими дикарями", казачий голова решил атаковать чукчей. Но те оказались сильнее: Шестакова закололи копьями, а остатки его отряда рассеялись. Добычей чукчей стали среди прочего знамя, 12 кремниевых ружей, 3 винтовки, 12 ручных гранат и 12 железных доспехов.
После гибели Шестакова Павлуцкого назначили руководителем экспедиции и произвели в майоры. В сентябре 1730 года он прибыл на единственную русскую военную базу на Чукотке — Анадырский острог, построенный в среднем течении реки Колыма ещё в 1660 году. Оттуда Павлуцкий совершал карательные рейды против чукчей. 17 лет с небольшим перерывом, во время которого он служил Якутским губернатором, майор был начальником Чукотки. Только в 1744–1746 годах он с отрядом из 650 солдат, казаков и ясачных юкагиров и коряков совершил три похода на Чукотский полуостров. Во время подготовки военных операций майор собрал много информации о своём противнике и был немало удивлён.
Настоящие люди Севера
Впервые о чукчах услышали в 1641 году, когда те напали на царских сборщиков ясака чуть ли не за тысячу километров от Чукотки. Ответом на это стал безрезультатный поход на север атамана Семёна Дежнёва. Покоряя Сибирь, русские всюду действовали одинаково: брали в заложники детей или близких родственников вождей, отправляли их вглубь России, а потом диктовали вождям свои условия. Впервые этот метод дал сбой на Чукотке. Чукотские вожди — тойоны — считали сдачу без боя гораздо большей бедой, чем потеря родных.
Брать в рабство чукотских женщин не было никакого смысла: при первой же возможности они перерезали друг другу горло или просто отказывались от пищи, умирая от голода. Интересуясь причинами таких поступков, Павлуцкий узнал, что чукчи крайне легко относятся к смерти. Воин, проигравший в рукопашной схватке, обычно просил врага, чтобы тот убил его, предпочитая смерть позору поражения. Чукотские старики, устав от жизни, часто просили родных задушить их или заколоть копьями, что те выполняли без зазрения совести: все были уверены, что на том свете, среди "небесных людей" живётся гораздо лучше, чем на этом. Чукча мог покончить с собой даже с досады — из-за неудачной охоты или потери какой-то важной для него вещи.
Огнём и мечом. Покорение Чукотки проходило по тому же сценарию, что и покорение Сибири. Вот только чукчи не сдались завоевателям. Картина "Покорение Сибири Ермаком Тимофеевичем" художника Василия Сурикова.
Огнём и мечом. Покорение Чукотки проходило по тому же сценарию, что и покорение Сибири. Вот только чукчи не сдались завоевателям. Картина "Покорение Сибири Ермаком Тимофеевичем" художника Василия Сурикова
Этот северный народ привык жить в невероятно суровых условиях. Зима на Чукотке продолжается по 10 месяцев, причём в январе температура падает до минус шестидесяти градусов Цельсия, а летом, когда нигде нет спасения от туч мошкары, редко поднимается до плюс десяти. Большая часть Чукотского полуострова покрыта высокими горами, и все без исключения земли сковывает вечная мерзлота. Здесь часто бушуют ураганные ветры, налетающие со штормового океана, над горами месяцами висят густые туманы. В таких условиях нужно пасти оленей, ловить рыбу и бить зверя. Слабому это не по плечу. Поэтому чукчи с детства закаляют своих детей, заставляют их много бегать, носить тяжести, мало спать, не бояться ни холода, ни голода. Взрослые мужчины-чукчи часто обладают невероятной физической силой. А чукотские женщины могут самостоятельно охотиться, стрелять из лука, бегать на длинные дистанции и даже фехтовать на копьях.
Есть у чукчей ещё одна важная особенность. Они считают себя единственными людьми на земле, настоящими людьми — "луораветлан". Все остальные, по их мифологии, недолюди, что-то вроде животных, жизнями которых можно распоряжаться по собственному усмотрению. А раз так, то нет ничего плохого в том, чтобы отобрать у юкагиров табун оленей или пустить в расход семью осевшего в Сибири казака. Вот как вышло, что дикие северные племена держали в страхе всю Чукотку, регулярно нападая на поселения своих ближайших западных соседей — юкагиров, ительменов, коряков, якутов, эвенов. Никто не слышал, чтобы какое-либо из этих племён само напало на чукчей: только чукчи были зачинщиками всех больших и малых войн на полуострове.
В бою они виртуозно владели копьём и коротким ножом, сделанным из китового уса, часто прибегая к военным хитростям и устраивая засады. Закалённые кочевники, они без труда уходили от любого преследования, буквально растворяясь в бесконечных просторах Чукотки. Но зато никогда не прятались от пуль и стрел, не вели ночных боёв, не преследовали противника, а раз отступив, считали битву проигранной. Но главный их недостаток — честность. Когда Павлуцкий уехал в Якутск, сотник Василий Шипицын, заменивший его, созвал в Анадырский острог — будто бы на переговоры — 12 самых грозных вождей Чукотки, и приказал убить их.
"...Немирных чюкч искоренить вовсе"
После этого русские громили чукчей повсюду. О походе вглубь Чукотки 1731 года Павлуцкий писал в донесении в Петербург: "И 9 мая дошед до первой сидячих около того моря чюкоч юрты, в коей бывших чюкоч побили… Усмотрели от того места в недальнем разстоянии… сидячих одна юрта и бывших в ней чюкоч побили… И дошед до их чюкоцкого острожку… и в том остроге было юрт до осьми, кои разорили и сожгли". Так принимали в подданство северный народ.
Чукчи очень легко относятся к смерти. Проигравший схватку воин просил врага, чтобы тот убил его, предпочитая смерть позору поражения.
Все действия Павлуцкого соответствовали письменному распоряжению Сената, изданному после гибели Шестакова: "…на оных немирных чюкч военною оружейною рукою наступить, искоренить вовсе". Жён и детей убитых воинов предписывалось "из их жилищ вывесть и впредь для безопасности распределить в Якуцком ведомстве по разным острогам и местам". Иными словами, экспедиции Павлуцкого предписывалось полностью уничтожить непокорный северный народ. В помощь армии отправили корабль: бот "Святой Гавриил" из состава экспедиции знаменитого мореплавателя Витуса Беринга в 1732 году жёг яранги на берегах Чукотки.
Чукчи достойно ответили на геноцид, объявленный Россией. Они повсюду громили зимовья русских, нападали на союзных им юкагиров, уводили у них огромные табуны оленей. Павлуцкий проводил один карательный рейд за другим, но эффект от этого был нулевой: чукчи не желали склонять голову перед русскими. Победить их было сложно из-за того, что в крупные сражения чукчи вступали редко, избирая партизанскую тактику: они устраивали засады, захватывали скот, убивали постовых. Тогда Павлуцкий решил поразить врага небывалой жестокостью: он безжалостно истязал пленных, убивал женщин и детей, жёг чукотские юрты.
Издавна уличное прозвище Павлуцкого было Якуня. Вскоре в чукотских легендах, песнях и сказках Якуниным стали называть воплощение абсолютного зла, убивающего и мучающего только ради того, чтобы убивать и мучить.
12 марта 1747 года чукчи в который раз напали на коряков и казаков, угнав у них 7 табунов оленей и уведя в плен 8 человек. Коряки пожаловались Павлуцкому, и он сразу же выступил из Анадырского острога во главе сильного отряда. Чтобы догнать быстро передвигающихся по тундре чукчей, майор разделил силы, посадив сотню лучших казаков и коряков на собачьи и оленьи упряжки. Ещё две сотни бойцов шли за ними на лыжах.
Через два дня Павлуцкий нагнал несколько сотен чукотских воинов и, не мешкая, вступил с ними в бой. Но чукчи, хорошо изучившие тактику русских, выманили их из небольшой крепости, сделанной из саней, вынудили выстрелить из ружей, и, не дав перезарядить их, бросились в рукопашную. А в рукопашном бою грозным северянам было трудно противостоять. Ружейный приклад раскололся от ударов, и Павлуцкий отбивал выпады копейщиков стволом ружья, нанося другой рукой сабельные удары. В него стреляли из луков и кололи копьями, но не могли пробить железного панциря, защищавшего его грудь и плечи. Тогда чукчи набросили майору на шею аркан и, повалив на землю, стали душить. Боясь попасть в плен, Павлуцкий сам расстегнул свой железный нагрудник. Последним, что он видел, был короткий нож из китового уса.
Слишком дорогая война
С гибелью Павлуцкого война против дикого северного народа сразу выдохлась. Чукчи теперь знали: если они смогли победить всесильного Якунина, то победят кого угодно. Поэтому они смело атаковали русские посёлки на реках Колыма и Анадырь, а также стоянки невольных союзников Российской империи: чуванцев, коряков и юкагиров. Многие названия колымских посёлков до сих пор хранят отголоски тех атак: Погромное, Дуванное (дуванить — делить добычу), Томилино (там по легенде томилась, умирая, русская девица, раненная чукотской стрелой).
Хотя Сенат и Сибирский приказ спешно приняли решение о переброске в Анадырский острог дополнительных войск, крупных военных операций против чукчей Россия уже не вела. Чукчи праздновали победу.
Самурай. В доспехах из моржовых шкур чукотский воин в рукопашном бою был неуязвим
Последующие походы против них должен был возглавить новый комендант Анадырского острога — майор Якутского полка, курляндский немец Фридрих Плениснер, приехавший на Чукотку в 1763 году. В Якутию его сослали "вместо кнута наказанья" двадцать лет назад за слишком активное участие в столичной политике. Новый якутский губернатор Фёдор Соймонов до своего назначения тоже был политическим заключённым, сосланным в Охотск. Оба бывших ссыльных не поддерживали политику Российской империи на севере.
Вместо отчётов о рейдах против "немирных чюкчей" Соймонов и Плениснер отправили в Петербург донесение, в котором указали, что на содержание Анадырского острога за всё время его существования была израсходована астрономическая сумма — 1,4 млн рублей, тогда как от ясачного и других сборов получен мизер — всего 29 тыс. рублей. Проведение военных операций на Чукотке ни к чему не привело: подданными Российской империи чукчи не стали, нападать на коряков и юкагиров не прекратили.
В это время в Анадырском остроге была собрана огромная по северным меркам армия: 303 солдата и 285 казаков при трёх артиллерийских батареях. Сенат был вынужден признать, что эта армия "бесполезна и народу тягостна". В 1771 году крепостные укрепления Анадырского острога были разрушены и сожжены, пушки и церковные колокола утоплены в Анадыри или закопаны. Форпост русской власти на северо-востоке Сибири перестал существовать. Война, которую Россия вела на Чукотке 150 лет, закончилась полной победой чукчей. После ухода русских они немедленно отогнали далеко от своих владений соседние племена и даже не побоялись напасть на русский острог в Гижиге, находящийся в 600 км от Анадырского острога, на берегу Охотского моря.
Об анекдотах КГБ и золоте Чукотки
Правда, появление у берегов Чукотки английских и французских экспедиций заставило власти Российской империи снова вспомнить о своих претензиях на этот край. Но русские извлекли из войны с чукчами серьёзный урок. Чтобы доказать иностранцам, что чукчи приняли подданство Российской империи, создавались фиктивные документы о сборе ясака. На деле "сборщики" меняли у чукчей одни товары на другие, за металлические изделия прося устанавливать на побережье российские гербы и флаги.
Согласно "Уставу об управлении инородцев" 1822 года, чукчи жили по своим законам и судились собственным судом, а ясак платили "по желанию". В 1885 году капитан Александр Ресин, присланный на Чукотку с инспекцией, написал в Петербург: "В сущности же весь крайний северо-восток не знает над собой никакой власти и управляется сам собой". Правда, русские, решившие после гибели Павлуцкого действовать только "добром", принесли в эти края гибельный для чукчей алкоголизм и болезнь, которую здесь до сих пор называют русской, — сифилис. И эти удары оказались губительнее русских пуль и сабель.
Понимая, что на диких и воинственных чукчей в возможной войне с США нельзя будет положиться, КГБ всегда было готово возобновить геноцид
Тем не менее чукчи выжили, сохранив свою идентичность и свободу вплоть до 60-х годов прошлого века, когда началась холодная война и Чукотка стала рассматриваться как важный в военном отношении плацдарм для обороны или нападения. Но и тогда в привычный чукчам уклад жизни советская власть особо не вмешивалась. Ей было не до них. В вечной мерзлоте Чукотки нашли золото — продолжение золотых жил Аляски. В 1974 году на Чукотском полуострове добывали более 36 т жёлтого металла в год.
И всё же, понимая, что на диких и воинственных чукчей в возможной войне с Соединёнными Штатами нельзя будет положиться, КГБ всегда было готово возобновить геноцид, начатый при Павлуцком. Чтобы подготовить советское общество к этому, о чукчах целенаправленно распространяли анекдоты, выставляющие их как глупых и необразованных дикарей. Между тем чукчи — единственный народ Крайнего Севера, создавший собственную письменность на основе иероглифического письма. Её разработал в конце XIX века некий Теневиль, чукча, умевший писать по-английски и по-русски. Советская власть уничтожила труды всей его жизни, навязав чукчам кириллицу.